Большой русский смысл
Игорь Угольников: «задача кинематографистов – попытаться понять людей, которые, оказавшись в сложнейших условиях, смогли выстоять и победить»
— Игорь Станиславович, а вы сами плакали, когда смотрели материал картины на монтаже?
— Да. Хотя много раз уже видел собранный фильм. Есть моменты, которые меня особенно трогают. Финал, например. Когда отцы — то есть взрослые солдаты, пришедшие наконец на рубеж, который молодые ребята защищали две недели... И навстречу им выходят оставшиеся в живых — израненные, измученные. Выходят мальчики, и отцы отдают детям честь. Здесь я всегда плачу, потому что я в этом вижу какой-то правильный смысл. И дух русский в этом есть: когда не дети отцам отдают честь, а отцы — детям. И плачу, когда жена Афанасия Алёшкина прощается с мужем перед его уходом на фронт, понимая, что она больше никогда его не увидит. Так плакала моя бабушка, когда провожала деда. Я понимаю это ощущение и здесь тоже всегда плачу, потому что проецирую это на своих родных.
— Ваши фильмы "Брестская крепость", "Подольские курсанты" показывают начало войны, до сих пор вызывающее вопросы: почему мы оказались не готовы к нападению и было столько жертв...
— Начало Великой Отечественной войны — очень сложный период, не в последнюю очередь потому, что Вторая мировая — это неоконченная Первая. Для нас это стало понятно, когда мы, готовясь к фильму "Батальонъ", изучали исторические материалы. Все противоречия в мире, созданные итогами Первой мировой войны, стали началом и истоками Второй. И, к сожалению, до сих пор мы ощущаем эту связь — передел мира продолжается. В 2010 году вышел фильм "Брестская крепость", и думаю, нам удалось очень многое в плане достоверности. Эту традицию мы продолжаем в "Подольских курсантах". Досконально и тщательно разбираться в причинах и предпосылках того, что происходило в нашей стране в 1941 году — задача историков. А задача кинематографистов — попытаться понять людей, которые, оказавшись в сложнейших условиях, смогли выстоять и победить. Против них ополчился весь мир! Кем они были — наши предки? Чем жили, во что верили, во имя чего стояли насмерть и в результате победили? Вот это — наша задача. Мне кажется, я ощущаю и понимаю то, что они чувствовали и почему так воевали.
"Продюсер на площадке — только кажется, что он организовал, сидит, покуривает и управляет процессом по телефону. Не-ет, там столько пришлось всего делать! Проблемы и с финансированием, и организационные проблемы..."
— Курсанты еще дети практически. Что можно рассказать о них в фильме?
— Они были разные. В Подольское училище был серьезный конкурс. Среди курсантов оказались и те, кто уже воевали в финскую войну и на фронт в 1941-м пошли как первокурсники, так и курсанты третьего и четвертого курсов. Они уже были молодыми воинами, но в большинстве своем это 18-летние мальчишки. И снимавшихся в нашем фильме мальчишек-актеров мы на две недели отправили в казарму, все прошли "курс молодого бойца" — так это у нас называлось. И они сплотились, научились носить форму, ходить строем, держать оружие. Ведь многие из них в армии не служили. Надо было добиться того, чтобы в кадре они выглядели настоящими солдатами.
— Готовясь к нашей встрече, я нашла вот такую справку: "Первые три учебных батальона были укомплектованы гражданской молодежью и красноармейцами призыва 1939 года, а 4-й и 5-й батальоны — курсантами, прибывшими из Московского, Рязанского и других пехотных училищ. Был установлен двухгодичный срок обучения. Один из первых курсантов ППУ, С.А. Штерн, вспоминал: "Из училища имени Верховного Совета РСФСР нас отобрали около батальона. Традиции кремлевских курсантов мы должны были привнести в стены вновь организованного училища. Здесь встретились курсанты самых разных национальностей: русские, украинцы, белорусы, чуваши, марийцы, грузины, армяне, абхазцы. Многонациональность не мешала нам понимать друг друга, потому что объединяло нас всех глубокое чувство любви к Родине..."
В одной из новелл фильма "Противостояние" Никита Михалков показал гибель кремлевских курсантов под Москвой — ужасная смерть прекрасных ребят. Как он сказал, цвет нации, генофонд... Можно ли говорить о преемственности традиций в училищах Подольска, организованных буквально накануне войны?
— При создании фильма мы руководствовались переданными нам рассекреченными архивами Министерства обороны. ПАУ и ППУ были, выражаясь современным языком, высокорейтинговыми учебными заведениями, с повышенными требованиями к абитуриентам. Будущие командиры должны были стать элитой армии и общества. И, конечно же, любовь к Родине, ответственность за страну — те качества, без которых невозможно представить героев нашей картины.
У этих ребят было особое чувство справедливости, о чем можно судить по их поступкам. В документах есть одна бумага, курсант пишет в донесении, что на пятый день — а у них паек кончился через три дня — на передовую кто-то из ближайшей деревни принес ведро вареной картошки. "Хватило каждому по две крупных картошины или по три мелких". Они не набросились на еду, а поделили поровну...
Вот пришел воинский приказ об отступлении, и они обязаны подчиниться, но общим решением комсомольского собрания — подпись была каждого! — остались на рубеже, чтобы как можно дольше задержать немцев. И против этого решения ни их командир, полковник Стрельбицкий, ни другие начальники не могли ничего сделать. Вот этот коллективный выбор молодых людей позволил не только им самим психологически продержаться, но и Москву защитить. С одной стороны, они нарушали приказ, а с другой — их объединяло нечто даже большее, чем воинская присяга. Они были комсомольцами. Поймут ли сейчас наши дети, что было в голове у тех ребят? Во всяком случае, мне бы хотелось, чтобы после просмотра фильма нынешние мальчишки задали себе вопрос: "А как бы я поступил?"
— А с занятыми в фильме молодыми актерами вы разговаривали об этом?
— Задача актера — сыграть роль так, чтобы зритель после просмотра фильма задумался, задал себе вопрос: а как бы он поступил, смог бы, выстоял бы? Испытать эти чувства можно. А ответить — очень сложно, почти невозможно, думаю, никто не сможет. Ни молодежь, ни взрослые. Но это было индивидуальное решение каждого человека — стоять до конца. И благодаря этому наступило 9 мая 1945 года. Мы в этом фильме не анализируем ситуацию в Москве в октябрьские дни. Мы рассказываем историю подольских курсантов. Что для меня значат "Подольские курсанты"?.. Это для меня теперь еще и личная история, поскольку я нашел своего деда.
Игорь Угольников, Владимир Мединский, Дмитрий Месхиев и Мария Аронова на съемках фильма "Батальонъ"
— Ваш дед был курсантом?
— Мы всегда считали, что он пропал без вести. Но при подготовке к картине мы изучали документы из архивов Министерства обороны. Благодаря помощи инициаторов проекта — Олега Комиссара и многих-многих других людей — удалось найти место гибели моего деда. Он служил при народном ополчении, был офицером связи и, оказывается, в начале сентября в этих местах строил защитные сооружения для подольских курсантов. К строительству дотов он тоже имел отношение — это система связи. И погиб он 6 октября — в день, когда курсанты зашли на рубеж. Мы нашли место его гибели, в 40 километрах от рубежа, даже нашли свидетельницу — ей 91 год, а тогда было 11. Она рассказала, где и как расстреливали раненых бойцов народного ополчения.
— Они попали в руки к фашистам?
— Да. Невозможно было вынести раненых из окружения. Их оставили в деревне Горловке наши отступающие войска. И когда немцы в деревню вошли, они заставили местных жителей выкопать яму, расстреляли раненых бойцов, и крестьяне их закапывали. И бабушка сказала, что еще два дня потом эта могила "дышала"... Так вот, это теперь еще и моя личная история.
Об этом эпизоде войны мало кто знает. Подольские курсанты защитили Москву, это известно, но говорилось о них скупо и немного. А что действительно сделали эти ребята? Наш фильм вот об этом. И я, и вся наша студия "Военфильм" живем и горим этой темой и сейчас заканчиваем монтаж.
— Но почему об их подвиге особо не рассказывали? Николай Иванович Меркулов, председатель Совета ветеранов Подольских военных училищ, в 18 лет сражался на Ильинском рубеже, потом прошел всю войну и в 1970-х стал инициатором восстановления памяти о подвиге курсантов...
— Этот факт не совсем замалчивался, но к нему старались не привлекать внимания. Ильинский рубеж был не достроен, и Варшавское шоссе оказалось открытым. Рубежи защищали разрозненные воинские части, Жуков носился по линии фронта и не мог понять, кто чем командует. Нельзя было пускать на передовую недоученных офицеров — кто же дальше будет командовать войсками? И вот эти мальчишки вышли 5 октября, получив приказ продержаться до прихода частей, которые формировались для защиты Москвы — думали, на это уйдет пять дней. Подольские же курсанты простояли две недели! Около 2 с половиной тысяч ребят осталось там в земле. А мы так и не отдали им дань уважения. Даже поименного списка погибших не было, они числились пропавшими без вести. В финальных титрах мы укажем не только имена создателей картины, но сначала — имена и фамилии погибших курсантов.
— Страшно представить еще один исторический факт: тревогу этим ребятам объявили в тот день, когда к ним приехали повидаться родители.
— Воскресенье 5 октября, солнышко светило. Да, именно этот кадр мы снимали: они по тревоге бежали от родных и близких, которые вынуждены были в этот день провожать своих детей на войну... Так было в реальной жизни, и так будет в нашем фильме.
— Натурные съемки проходили в исторических местах — Ильинский рубеж, Медынь. Там продолжаются поисковые работы. Взаимодействовала ли киногруппа с поисковиками?
— Да, нам и тогда, и сейчас помогают поисковые отряды Москвы, Подольска, Обнинска. Съемки проходили в тех самых местах, где шли бои, но мы не могли построить декорации прямо на Варшавском шоссе. Для фильма была вырыта река, построены часть Варшавского шоссе, мост, деревня образца 1941 года. Теперь это большой кинокомплекс "Военфильма", который будет продолжать работать и далее...
Там можно в любом месте копать — и найдешь останки бойцов и фрагменты техники, как советской, так и вермахта. Во время строительства декораций так и происходило. И знаете, когда поднимаешь эти косточки, если видишь белую кость — значит, точно немец. Белый цвет — потому что кальций, немецких солдат хорошо кормили мясными продуктами и давали шнапс. Наших так не кормили, у наших ребят косточки серенькие... Все, что мы нашли, передали в музеи, например в Военно-исторический музей "Ильинские рубежи", где хранятся документы, фрагменты амуниции, оружие — все, что имеет отношение к тем страшным боям.
Мемориал в честь подольских курсантов — "Воинам, погибшим в боях за Родину, и их женам, свято хранившим любовь до последних дней жизни...".
Скульптор Константин Чернявский, член Московского союза художников, создал монумент с портретными чертами мужа и жены Алёшкиных
— При обороне Варшавского шоссе был знаменитый бой подольских курсантов с немецкими танками, на Ильинском рубеже провели классический маневр "огневой мешок". Это будет отражено в картине?
— Конечно. Подольские курсанты отразили многочисленные атаки врага. Бой, о котором вы говорите, они приняли 16 октября. Причем бой этот уникален. Немцы не могли взять в лоб Ильинский рубеж и пошли на хитрость: пустили танки со стороны Москвы по Варшавскому шоссе, поставив на головной машине красный флаг. Конечно, мальчишки обрадовались. Они сражались уже 10 дней, они были голодны, раздеты, многие серьезно ранены... И они обрадовались, что от Москвы идут наши танки. Выскочили из своих укрытий, но быстро поняли, что это немцы. И моментально сориентировались: вытащили из дотов свои сорокапятки — на прямую наводку! Вот что значит уже молодые офицеры! Они подбили первый танк, танк в середине и последний, "заперев" колонну. И расстреляли ее всю за 45 минут! Тогда погибло около 400 курсантов. Но движение на Москву было уже полностью остановлено.
Этот бой отражен у нас в картине максимально точно. Его с исторической достоверностью зафиксировали сами немцы: 18 октября они нарисовали схему, приложив к ней фотографии — каким образом и кем был подбит тот или иной танк. И, пользуясь этой схемой, которую нам предоставил архив Министерства обороны, мы воссоздали тот бой. Конечно, все показать за два часа фильма невозможно. Но основные эпизоды обороны Ильинского рубежа подольскими курсантами сняты. В том числе, кстати, и действия капитана Старчака, роль которого исполняет Сергей Безруков.
— Как вы думаете, можно ли говорить, что немецкий блицкриг захлебнулся именно в те 14 дней октября 1941-го?
— На Ильинском рубеже враг потерял около 5 тысяч в живой силе, 100 танков и бронетранспортеров! Это серьезные потери для армии, считавшей себя несокрушимой. Но ведь ожесточенные бои шли одновременно на многих направлениях. Можно сказать, что вклад вчерашних школьников, курсантов артиллерийского и пехотного училищ, в оборону Москвы огромен. А по мнению Георгия Жукова, высказанному им в интервью 1966 года, именно период с 6 по 13 октября и именно на Можайском направлении был самым сложным этапом обороны Москвы. Фактически с помощью подольских курсантов закрыли незащищенный участок. И пока они сдерживали наступление противника, удалось создать и укрепить новую линию обороны и подвести резервы.
— Вы используете в фильме кадры кинохроники?
— Нет. Если в "Брестской крепости" нам хотелось использовать хронику, то здесь другой подход к сценарию и сюжету. Отснято много материала — 105 часов с нескольких камер. Почти год шел монтаж. За два часа необходимо успеть рассказать историю "красных юнкеров", соблюсти историчность и сделать интересное сюжетное кино.
Кадр из фильма "Учености плоды": Игорь Угольников в роли хранителя музея Пушкина в Михайловском
— Вашей съемочной группе помогает внучка легендарного лейтенанта Алёшкина. Что-то из ее рассказов вошло в сценарий, это же часть истории ее семьи?
— Да, Ирина Владимировна Бабакова много нам рассказывала — что, когда и как. Она занимается дотом Афанасия Алёшкина, прилагает большие усилия для сохранения памяти о подвиге, поставила памятник с очень верной формулировкой: "Воинам, погибшим в боях за Родину, и их женам, свято хранившим любовь до последних дней жизни..." В этом памятнике есть большой русский смысл. И мы ей тоже будем помогать. У нас эту пару играют Алексей Бардуков и Дарья Урсуляк, эмоционально трудная у них была сцена прощания, но каково это было в жизни пережить!..
— Игорь Станиславович, и вы готовите ко Дню Победы еще один проект?
— Да, вторая наша тема — Пушкин. Это 1943 год — немцы на оккупированной территории Псковщины, в Михайловском. Фильм "Учености плоды" вообще тонкая работа, она будет намного сложнее для зрительского восприятия: что такое русский дух, когда мы не отдаем "своего", порой даже не понимая, какая ценность у нас, русских, есть. Мы не осознаем причин наших поступков, но что-то внутри живет такое, чего нельзя врагу отдать ни при каких условиях. Наш герой говорит фразу — забавную, но в то же время страшную и очень много дающую для понимания. Когда у него спрашивают: "Ты вот говоришь: Пушкин, Пушкин! А ты его читаешь вообще?!" Он отвечает: "Я Пушкина не читаю — достаточно того, что я им горжусь".
Я думаю, посмотрев наш фильм, многие люди — не только русские — захотят почитать Пушкина: а что же в нем такого удивительного, что заставляет русских гордиться своим гением?
Когда я слушаю стихи Пушкина на ином языке, меня коробит, я покрываюсь какими-то мурашками, потому что мне это очень неприятно. Русское слово — оно совершенно иное. Наверное, кто-то может читать Пушкина по-немецки и по-английски, но он не сможет воспринимать это так, как воспринимаем мы, что в корне очень правильно. Это какая-то мелодия души нашей. Порой мы даже не понимаем, почему она так в нас звучит, но она звучит именно так! И в нашем фильме звучит музыка Чайковского к произведениям Александра Сергеевича Пушкина. Сюжет не прямолинейный, он намного глубже, чем просто патриотическое кино. Я предчувствую, что многие не сразу его правильно воспримут, скажем так. Или от первой половины картины будет даже некоторое отторжение. Досмотрите до конца!
— То есть вы провоцируете зрителя?
— Да, и не скрываю этого. Мы попытались сделать фильм много сложнее, чем "Брестская крепость" и "Подольские курсанты". По построению сюжета, по взаимоотношениям героев, даже по штампам, которые мы привыкли видеть в кино! И этот опыт будет страшноват.
— И вы не только выясняете, как наши современники относятся к культурному наследию, но и задаете этот вопрос прошлому, переносите его в контекст войны?
— Да, и это очень странные проявления: немцы, представляя себя как интеллигентную нацию, играя на фортепиано и читая стихи, расстреливают детей и стариков! В фильме есть партизанский отряд, есть непростая история коллаборационизма. Но ведь это тоже было, мы рассказываем правду. Естественно, должна быть в кино еще и некоторая художественность. В нашем фильме — два референса, совершенно разных. С одной стороны, "Проверка на дорогах" старшего Германа, с другой — "Раба любви" Михалкова. Это дань уважения мастерам в первую очередь. И мы между этими двумя картинами пытались выстроить свою — по жанру очень противоречивую. Вы увидите столько цитат! Зрители поймут, что мы оттолкнулись от тех образов. Это отсылки к фильмам, на которых я вырос. Снимали мы на территории Государственного музея-заповедника "Михайловское". Обычно в музеи не пускают кино снимать, но наш проект вызвал там искреннюю заинтересованность, и нас поддержали.
— Вы играете в фильме одного из героев?
— Да. Это реальный человек — Кузьма Васильевич Афанасьев, хранитель музея "Михайловское" в 1943 году. Хотя, конечно, немцы пришли туда раньше — в июле 1941-го... Мы немного изменили его образ, он у нас Антипов. Для него самое главное — любой ценой сохранить музей Пушкина. И когда немцы начинают из музея все вывозить перед наступлением наших войск, этот человек мечется: с одной стороны, нельзя с немцами уезжать, а с другой — нельзя дать им увезти ценности. Он не понимает, что ему делать. Противоречивый персонаж, надломленный, трагическая фигура.
Да, я понимаю, что возложил на себя огромную задачу — быть продюсером, сценаристом, режиссером и еще исполнителем одной из ролей... Но могу сказать честно: я не нашел актера, которому смог бы это поручить, который почувствовал бы этот надлом. Пробовал разных и видел, что не получится. Поэтому вынужден был играть сам.
— Если вы усложняете сюжет на уровне драматургии, поднимаете сложные вопросы выбора, самопожертвования, коллаборационизма, патриотизма, можно ли говорить о том, что ваше доверие к зрителю выросло? Ведь чем проще кино, тем больше аудитория.
— В фильме "Учености плоды" действительно много слоев, он будет очень непростой. Я думаю, он не похож ни на какой другой. И мы можем говорить только за себя. Советское кино о войне — это очень высокий уровень, к которому надо стремиться. Главное, чтобы у зрителя доверие к нашему кино сохранилось, потому что подчас некоторые картины вызывают у зрителя недоумение, которое проецируется на все российское кино. Надо возвращать доверие нашего зрителя! Мы планируем снять еще несколько военных фильмов, эта тема меня интересовала давно. И я считаю, что военного кино должно быть много. Сама тема неисчерпаема — столько великих битв, столько у нас невероятных по силе характера героев!..
Автор:
Арина Абросимова
